Пресечь это было практически невозможно – стремительно рвались все сложные цепочки системы безопасности бывшей сверхдержавы, а целые регионы вокруг Казахстана погружались в хаос. То еще времечко – для суровых и молчаливых ребят из стран Персидского залива, Северной Африки и Ближнего Востока было настоящее раздолье: спецслужбы разрушены, коррумпированы и дезориентированы, границы прозрачны, общество и вся идеологическая ниша чисты, как лист А4 – пиши на нем все, что хочешь. Сколько тогда в страну везли контрабандных "стволов", взрывчатки, детонаторов, боеприпасов – самопальных и похищенных с полуразложившихся в/ч и ВПК* –доподлинно известно лишь архивариусам компетентных органов Что-то тогда перехватывали, что-ли и местных кустарей – отдельные умельцы сооружали мощные СВУ** в буквальном смысле на коленке. Примерно в то же время в Казахстане впервые засветились будущие "звезды" регионального терроризма – Исламская партия Туркестана, Жамагат моджахедов Центральной Азии, Хизб- ут-Тахрир, Исламское движение Узбекистана. Все они стремились создать в республике свои ячейки и начать вербовку сторонников. Опять-таки – где-то эти безобразия удавалось пресечь, а где-то, как теперь уже выясняется, нет. Особенно не повезло западным регионам страны – удаленность от центра, географическая близость к мятежным кавказским рето нет. Периодически задерживагионам соседней России, коррумпированная местная элита, все это проросло кровавыми всходами в 2011-2012 годах. Хотя эхо войны в Чечне докатилось до Казахстана еще в конце девяностых. Боевикиваххабиты рассматривали республику сначала, как тихую гавань, где можно скрыться от преследования, а затем, и как базу для вербовки молодежи. А потом во фронтовых сводках с российского Кавказа все чаще стали фигурировать боевики с голубыми паспортами. Само собой, все это происходило при попустительстве на местах – широко известен скандал с получением идеологом чеченских сепаратистов казахстанского паспорта – дубликат бесценного груза Мовлади Удугову выдали в Павлодарской области. Ну а в начале двухтысячных годов в Казахстан начали возвращаться выпускники специфических учебных заведений Афганистана, Пакистана, Египта, российского Северного Кавказа, Саудовской Аравии и некоторых других государств. И очень быстро стало понятно, что из ребят там готовили не только профессиональных теологов, но и высококвалифицированных вербовщиков, диверсантов и боевиков. Многочисленные задержания, изъятия боеприпасов и компонентов СВУ шли на десятки и сотни. Все эти случаи редко попадали в прессу, поэтому никакой паники среди населения не было. Пожалуй, первая антитеррористическая операция, которая получила широкое освещение –арест степногорской банды в 2007м году – десять боевиков в условиях строгой конспирации собирали взрывные устройства, закупали оружие и планировали совершить крупный теракт. Подготовку вели более, чем серьезно – регулярно выезжали в безлюдные места, где отрабатывали приемы общевойскового боя, испытывали бомбы и составляли подробные планы нападения на государственные структуры. Кроме того, задержания менее многочисленных, но, все-таки, организованных группировок случались в Шымкенте, Караганде, Атырау, Актобе, Туркестане и Алматы. Некоторые цифры есть в открытом доступе. По данным заместитель секретаря Совета безопасности Козы-Корпеша Джанбурчина, только с 2005-го года в Казахстане осудили более 300 (!) человек, так или иначе причастных к террористической и экстремистской деятельности. У них изъяли более двухсот единиц оружия – тут и обрезы, и "калаши", и пистолеты самых разных модификаций. Окончательно и бесповоротно разобраться с этой агрессивной и весьма фанатично настроенной публикой пока не удалось. И нельзя ведь сказать, что после "веерной" террористической атаки прошлого года, казахстанские спецслужбы ничего не делали. Делали и еще как. Но массу "спящих ячеек" они точно прохлопали. Впрочем, упущений никто особо не скрывал, а начальник департамента КНБ РК по борьбе с международным терроризмом Сергей Миненков еще в 2006-м году докладывал ситуацию предельно откровенно и объяснял, что "некоторые зарубежные террористические организации продолжают рассматривать Казахстан в качестве вербовочной базы для использования наших граждан в преступных целях, подготовки их в лагерях боевиков, создания на территории республики своих структурных звеньев и опорных пунктов". Примерно тогда же еще одну банду задержали в Алматинской области – сразу десять человек. У них нашли схемы изготовления взрывных устройств, планы подрыва конкретных объектов, экстремистскую литературу, целый арсенал оружия и боеприпасов. Впрочем, и это тоже не получило широкого освещения – время моментального распространения как достоверной информации, так и панических слухов пришло несколько позже.



Первой антитеррористической операцией, за которой Казахстан наблюдал практически в режиме он-лайн, стала поимка экстремистов, бежавших из тюрьмы в Актау. Именно это вооруженное столкновение государства и идейных фанатиков впервые начали обсуждать в СМИ и социальных сетях. Ну и о том, что в Казахстане есть достаточное количество людей, готовых убивать за не совсем ясные, но откровенно чужие идеи, стало, наконец, понятно всем без исключения. Для многих это оказалось откровением, и казахстанский сегмент интернета в кратчайшие сроки заполнился версиями, возмущениями, псевдоаналитическими исследованиями, домыслами и совершенно невероятными слухами.



Страх и ненависть в эфире



Терроризм по циничному, но меткому выражению одного из исследователей, – это политический театр, зрители которого испытывают ужас.



Его главная цель – не убийство какого-то конкретного человека, а именно сильнейшее психологическое воздействие на чувства большого количества людей, их устрашение и деморализация. Справедливо подмечено – в автокатастрофах гибнет куда больше людей, нежели в террористических актах, однако ездить на автомобилях мы не боимся. Ситуация бы изменилась, если бы телевидение с утра до ночи показывало жертв автоаварий – со смакованием деталей, алармистскими комментариями и нагнетанием массовой истерии. Без тех возможностей, которыми обладают СМИ, никакой терроризм не имел бы смысла.



Телевидение, интернет и газеты донесут каждый взрыв в каждый дом – причем сделают это оперативно, приправив яркой картинкой и, зачастую, дилетантскими, но скандальными комментариями. Уместно напомнить, что в том же Советском Союзе цели потенциальных террористов были бы недостижимы в принципе – телевидение не брало интервью у боевиков, убийц и экстремистов, газеты и журналы не освещали их преступления во всех красках и оттенках. В начале девяностых все изменилось – журналисты начали собственными руками лепить из террористов героев нашего времени. Восхищаться их поступками, романтизировать образ и просто сочувствовать. Ичкерийские головорезы, скажем, представали в ТВ-репортажах благородными борцами за свободу и даже поэтами-лириками – реальный случай в программе Леонида Парфенова. Для терроризма начался самый настоящий золотой век, который продолжается и поныне. Причем стоит отметить – продолжается у нас.



На Западе это невозможно. В конце девяностых годов Ассоциация жертв терроризма выразила официальный протест Тони Блэру по поводу одной из передач BBC. А там всего лишь промелькнуло заявление боевиков баскской "ЭТА" о том, что они объявляют перемирие. Скандал был, в общем, грандиозный. Трудно сравнить с тем, что происходит у нас, не правда ли? Тот же Басаев не вылезал из эфира как иностранных, так и российских каналов, целые десанты журналистов повсюду сопровождали отряды сепаратистов в Чечне, охотно транслируя все их заявления и угрозы.



Примерно тоже самое происходило и в Казахстане. Во время суда над экстремистом Азаматом Каримбаевым и его сообщниками, ряд СМИ, в частности, американское радио "Азаттык" откровенно встало на сторону террористов. Сам этот термин журналисты демонстративно брали в кавычки и весьма картинно удивлялись мол, терроризма в Казахстане нет, а террористы есть. Позже, напомню, последователи Каримбаева устроили в его родном селе настоящую бойню – расстреляли полицейских и в течение нескольких дней вели боевые действия в степях Актюбинской области. Весьма абсурдно в этом контексте прозвучало и недавнее заявление общественных деятелей о необходимости предоставить террористам слово и выслушать их. Кроме того, следует отметить, что настоящие террористические атаки в Казахстане часто предваряют атаки информационные. Так было в 2011-м году, когда перед акциями экстремистов по стране внезапно волнами расходились слухи о массовых похищениях, изнасилованиях, убийствах и прочем.



И вновь в распространение этих слухов активно включались СМИ, становясь тем самым полноценными пособниками террористов. И это притом, что более-менее посвященный человек легко бы заметил, что слухи создавались и тиражировались по давно изученным законам, лекалам и технологиям. Это были, так называемые "слухи-пугала", их задача – деморализовать людей, блокировать их осознанные действия и дезорганизовать вообще какую-либо деятельность. Вторая разновидность этой заразы – разобщающие агрессивные слухи. Они вносят разлад во взаимоотношения людей, нарушают привычные социальные связи подозрительностью и взаимным недоверием, вызывают неприязнь и ненависть к отдельным лицам или группам людей. Сейчас, в век Интернета, социальных сетей и прочих высокотехнологичных средств мгновенной передачи информации, одновременно являющихся и высокоэффективным оружием для манипуляции сознанием, выкидывать такие номера – раз плюнуть. Причем содержание слуха, методику его распространения и "зону покрытия" можно выбирать из массы вариантов – в зависимости от поставленной цели. В этом плане информационный терроризм ничем не отличается от обычного. И то, и другое – средство психологического воздействия. В случае с Казахстаном, очевидно, что ударнаносится не по экономическим мишеням, а именно по социальным. По обществу. По нам, короче говоря. И нужно четко себе отдавать отчет в том, что слухи – это один из самых сильных и эффективных манипуляторов психическим сознанием масс. А то, что происходило в республике прошлой осенью, было всего лишь рекогносцировкой. Или даже скорее, разведкой боем. Проверкой эффективности каналов распространения слухов, оценкой степени их воздействия на население, замером оперативности реагирования государственных органов и так далее. Сведения, полученные в результате этого эксперимента, позволили тем, кто принимает решения, планировать информационную атаку во время событий в Жанаозене. О подобных методиках вполне открыто рассказывают с самых высоких трибун. Вот что говорил президент Беларуси Александр Лукашенко: "Решения о нападении на очередную страну принимаются в кулуарах узким кругом заинтересованных лиц. Обязательным элементом становятся информационные атаки, дестабилизация обстановки, раздувание протестных настроений среди населения. Затем на определенном этапе подключаются силы специальных операций. Они под прикрытием "народных волнений" совместно с "пятой внутренней колонной" совершают разгром той или иной страны". Господин Лукашенко о том, как с помощью слухов дестабилизируют обстановку, знает очень хорошо. Не далее, как весной прошлого года неизвестные сначала запустили в Беларуси слухи о скором росте цен на продукты питания, что, само собой, вызвало ажиотажный спрос и появление дефицита, а затем и слухи о скором коллапсе банков. Это, в свою очередь, заставило население немедленно броситься в финансовые учреждения, чтобы снять свои накопления. А когда огромное количество людей одновременно лишает банки ликвидности, то бишь денег, что с такими банками происходит? Правильно – они рушатся и тащат за собой всю экономику. Все это отнюдь не означает, что инициировать кризис можно одними слухами, нет. Но их использование –важный элемент подобных стратегий. Причем данная технология вообще стара, как мир. Еще в 1907-м году дельцы из известной всем компании JP Morgan провернули неплохую аферу на Уолл Стрит – запустили слухи о скором падении банка "Knickerbocker Trust". Масса людей кинулась снимать деньги со счетов, за ними последовали региональные банковские организации и далее по цепочке. В итоге случился серьезный биржевой кризис, который вошел в историю под названием "банковской паники 1907 года". Но кому кризис, а кому масть. JP Morgan сотоварищи тогда поимели неплохой гешефт – скупили по дешевке обанкротившиеся банки, создали себе реноме спасителей отчизны, а самое главное, получили карт-бланш на создание ФРС – Федеральной Резервной Системы США. Бинго, короче, полный профит. Вот, что значит грамотное использование технологий распространения слухов. Применительно к нашим реалиям все это означает, что совсем необязательно организовывать масштабные теракты, достаточно "разбудить" спящую ячейку, а дальше все сделают СМИ – раздуют, масштабируют и на блюдечке принесут информацию в каждый дом. Нередко журналисты популяризировали такую трактовку – мол, теракты в Казахстане, это наше "11 сентября". В смысле, устроили власти небольшой такой терактик с паникой и под это дело можно всех нежелательных элементов репрессировать, значит, по всей строгости. А вот это и есть – самая настоящая конспирология и признак неважных личных отношений с логикой. Зачем силовикам дополнительный карт-бланш на какие-либо действия? После того, что парни в коротких штанишках устроили минувшим летом – два теракта и боевые действия в степи с убитыми полицейскими – этого для закручивания гаек недостаточно, а вот три теракта – это самое оно? Так что ли?



Новый закон о религии, судя по комментариям на различных Интернет-ресурсах, большинство казахстанцев восприняли адекватно и с пониманием. И очень даже поддержали борьбу государства против экстремистов. А вот заграничные товарищи сильно возмутились, и даже сейчас по истечению почти года госсекретарь США Хиллари Родхэм Клинтон пеняет официальной Астане на этот закон. К чему бы это? Ведь закон, на минуточку, создал очень серьезные трудности для самых разных религиозных сект, в том числе и экстремистского толка. И вот теперь Казахстан за его принятие осуждают. А ведь за годы, предшествующие принятию адекватного закона о религии (которым очень были недовольны некоторые иностранные конторы, тесно связанные со спецслужбами), эмиссары экстремистских движений со всего мира успели подготовить целую генерацию своих последователей, готовых в нужное время объявить войну светскому государству. Большинство самых "буйных" уже отловили, но сколько их – законспирированных, "спящих ячеек" по всей стране – точно не может сказать никто. И главное – жизнь террориста, она ресурсозатратная, деньги нужны всегда и в хорошем количестве. И эти деньги вполне беспрепятственно поступают в Казахстан. Привет соответствующим службам.



Сериал "Ликвидация"



Для многих пользователей Интернета события происходят внезапно и, словно, в первый раз. Раньше, когда информация не распространялась столь стремительно, были и теракты, и спецоперации, и ликвидация особо отмороженных экстремистов.



Однако "общественность" молчала и в дела, в которых она не понимает ровным счетом ничего, не лезла. Не было такой возможности.



Промелькнуло какое-то сообщение в вечерних новостях и все – на следующий день о нем никто не помнил. Сейчас ситуация иная – теракты, аресты и вся контртеррористическая деятельность спецслужб неделями обсасывается в социальных сетях и псевдоаналитических программах. Где о терроризме и борьбе с ним зачастую рассуждают люди, никогда не державшие в руках автомат. При этом дилетанты считают своим священным долгом усомниться в правильности абсолютно любых действий профессионалов. Если при задержании особо опасных боевиков спецы понесли потери, начинается песня "почему не смогли ликвидировать грамотно". Если все преступники уничтожены и никаких жертв нет, включается следующий трек "почему не оставили в живых". При этом совершенно игнорируется простой факт – всем террористам всегда предлагается сдаться добровольно. И кто такому требованию внемлет, как правило, остаются жить, хотя и в условиях тюремного заключения. Буквально недавно в Атырау арестовали четверых подозреваемых в причастности к взрывам – молодчики не стали ни отстреливаться, ни баррикадироваться, а просто вышли к силовикам с поднятыми руками. Никто, само собой, в них стрелять не стал. И совсем другое дело, когда окруженные бандиты вступают в перестрелку. Мировая практика показывает, что в подобных ситуациях спецслужбы любой страны мира действуют одинаково – только огонь на поражение и никаких переговоров. Более того, те же Соединенные Штаты проводят по всему миру "антитеррористические операции" с помощью беспилотников – сидят себе на авиабазе в Неваде, управляют дроном в Йемене и вообще не разбираются, кто там на мониторе. Малейшее подозрение – летит ракета "Hellfire" и уничтожает все живое, оказавшееся в зоне поражения. Правозащитники, конечно, робко пытаются возмущаться, но их мнение в данном случае никого не интересует. "А как же возможность взять "языка?", - воскликнут наиболее продвинутые читатели. Отсылаю к началу этого материала – "языков" у компетентных органов уже столько, что их девать, в буквальном смысле, некуда. Сидят, хлопчики, по тюрьмам и нередко продолжают заниматься вербовкой сторонников. Кроме того, ударные группы спецназа, как правило, перед штурмом имеют на руках всю необходимую оперативную информацию о противнике. Кто они, что они, какие имеют связи, простые ли это пешки-торпеды или птицы более высокого полета. И если возникнет реальная необходимость взять кого-то живым – возьмут, можно даже не сомневаться. И важно не обращать внимания на стокгольмский синдром, охвативший определенную часть казахстанцев – потому что это лишь играет на руку любым потенциальным террористам. Вполне понятно и почему процессы над арестованными экстремистами хотя и не проводятся в какой-то тайне, но особого пиар-сопровождения им не делают – нет никакого смысла давать широкой общественности объект обожания, в которого, к примеру, превратился фигурант одного массового убийства, не связанного, впрочем, с терроризмом.



Да, и возвращаясь к истории с двумя ведрами крови. Убийцей оказался офицер, капитан Сил воздушной обороны. Увлекался религией и встал на скользкую дорожку. Его обнаружили в горах неподалеку от Алматы. На предложение сдаться он ответил криками "Аллах Акбар!" и стрельбой. Ответным огнем экстремиста уничтожили.