Потенциал участия населения в «Народном IPO» оценивается в 50 тысяч человек. Об этом председатель правления Фонда национального благосостояния «Самрук-Казына» Умирзак Шукеев сказал на заседании Правительства.

Интерес казахстанцев к программе подтверждается также количеством открытых новых субсчетов физическими и юридическими лицами. По данным центрального депозитария, по состоянию на сентябрь количество субсчетов возросло в два раза, достигнув буквально за предыдущие два месяца 20 тысяч. Это при том, что за предыдущие 20 лет работы фондового рынка всего было открыто 10 тысяч субсчетов», - сказал он. Программа «Народное IPO» реализуется в три этапа с 2012 по 2015 год. Госкомпании разделены на три эшелона: в 2012 году будут размещаться акции АО «КазТрансОйл», в 2013 году - АО «KEGOC», АО «Эйр Астана», АО «КазТрансГаз», АО «Самрук-Энерго», АО «НМСК «Казтрансморфлот», в 2014 году - АО «НК «Қазақстан темір жолы», АО «Қазтеміртранс» и в 2015 году - АО «Казатомпром», АО «КазМунайГаз». Планируется, что до 2015 года 10 крупнейших компаний Казахстана разместят свои акции для продажи гражданам республики. При этом около 160 тысяч казахстанцев примут участие в программе.

Вопреки официальным цифрам реальный разрыв между доходами самых богатых и самых бедных сословий страны стремительно увеличивается и на данный момент, по экспертным расчетам, составляет свыше 30:1. Можно копнуть еще глубже и получить более существенную разницу – до 100:1, а то и больше. Повернуть вспять эту тенденцию уже не представляется возможным. Она неумолимо ведет к социальному взрыву. Трагедия, произошедшая в декабре 2011-го в Жанаозене – яркий пример того, к чему приводит имущественное неравенство. Нефтяники, имевшие, по казахстанским меркам, высокие заработки, не пожелали мириться с тем, что иностранные рабочие и управленцы получали гораздо больше. Данная ситуация как трафарет, который можно примерить на любую отечественную компанию и даже в целом на страну. Казахстанские экономисты, социологи, политологи предпринимают различные попытки вычислить реальный коэффициент разрыва в доходах "верхов" и "низов". При его расчете, как правило, используется международный стандарт – отношение доходов 10% самых богатых к такому же числу бедняков. По данным Агентства РК по статистике, в Казахстане первая группа зарабатывает 26,6% всех доходов, послед­няя – 3,5%. Таким образом, коэффициент равен 7,6 и за последние десять лет снизился в 1,5 раза. С такой арифметикой в корне не согласен заведующий центром теории социально ориентированной экономики Института экономики МОН РК Аманжол Кошанов. По его расчетам, разрыв в доходах у нас составляет 29 к 1, тогда как в развитых странах – 4,8 к 1. Резкое разделение социальной структуры населения экономист продемонстрировал на примере банковских депозитов: "50% из них приходятся на 0,1 вкладов – это по данным Национального банка. А сбережения имеют только 17% населения, причем на неотложные нужды и обстоятельства". По мнению А.Кошанова, расслоение общества зашкаливает за допустимые пределы, причем размеры и источники богатств оказались результатом внеэкономического доступа к рентным и монопольным доходам. "Среднемесячные заработки в Казахстане колеблются от 103 до 517 долларов, при этом до 310 долларов имеет более трети работников – это 34%. Это реальное положение вещей, которое сложилось в республике", – пояснил эксперт. "Необходима принципиально новая социальная политика" Расслоение: вдоль и поперек - Цифра, которую привел академик А.Кошанов (почти 30-кратная разница между доходами самого богатого и самого бедного сословий), мне кажется, немного занижена, – говорит заместитель директора Центра анализа общественных проблем Канат Берентаев. – Если взять прослойку казахстанской элиты, то она вместе с особо приближенными лицами, как я предполагаю, составляет менее 10% населения. Поэтому и среди 10% самых обеспеченных казахстанцев существует свое социальное расслоение. А если брать по категориям наемных работников, то у наших бюджетников – врачей, учителей – зарплата намного ниже. В целом в бюджетной сфере официально занято порядка 1 млн. людей, и почти половина из них получает ниже средней зарплаты по республике. Еще ниже заработная плата наемных работников в сельском хозяйстве.



Нужно также учесть, что в стране насчитывается около 3 млн. самозанятых, из числа которых по крайней мере около 2 млн. человек перебиваются случайными заработками или фактически являются наемными работниками с низкой зарплатой. На социальное расслоение влияет и стоимость прожиточного минимума, составляющая сейчас около 18 тыс. тенге в месяц. А это важнейший расчетный показатель, который служит основой для установления размеров минимальной заработной платы, минимальной пенсии и социальных пособий. - Канат Базарбаевич, на одном из "круглых столов" вы озвучили печальную цифру – 60% населения Казахстана живет в бедности. Но официальная статистика рисует совершенно другую картину: доля населения, имеющего доходы ниже прожиточного минимума, в РК во II квартале нынешнего года составила 4,1%. Почему так сильно разнятся цифры? - Проблема в том, что стоимость прожиточного минимума занижена практически в 2-2,5 раза. Уже сейчас она должна быть не менее 40 тыс. тенге. И что получается? Средняя заработная плата всего в 2-2,5 раза превышает реальный прожиточный минимум. А если учесть, что коэффициент семейности в Казахстане составляет около 4,2, то в семьях работников бюджетных организаций, сельского хозяйства, других сфер с низкой оплатой труда на каждого человека приходится сумма, почти не превышающая стоимость реального прожиточного минимума. А значит, эти семьи живут практически на грани бедности.



Занижение стоимости прожиточного минимума официальной властью – это попытка чисто статистическими методами решить проблему преодоления бедности. Если реальный прожиточный минимум определяет границу бедности, то официальный прожиточный минимум разделяет просто бедных от тех, кто живет в нищете. И все это делается только для того, чтобы снизить нагрузку на бюджет, но не решает вопросы преодоления бедности. - Углубление социального расслоения проявляется также в резком, ничем не оправданном различии в оплате труда работников одинаковой квалификации, занятых в различных отраслях производства, в существенных различиях в уровне денежных доходов горожан и сельских жителей... - Безусловно. Например, заработная плата экономиста в сельском хозяйстве, в бюджетных организациях составляет 36 тыс. тенге, а в нефтяной отрасли и воздушном транспорте – 277 тыс. тенге. Соответственно заработная плата бухгалтеров составляет 48 и 253 тыс. тенге, программистов – 29 и 243 тыс. тенге. В рамках национальных компаний заработная плата руководства, с учетом бонусов и других выплат, многократно превышает среднюю заработную плату по компании в целом. Это уже привело к резкому социальному расслоению общества – как в региональном, так и в отраслевом разрезах. Статистика показывает, что при среднемесячной номинальной заработной плате, равной 85,3 тыс. тенге во втором квартале 2011-го, в ряде отраслей народного хозяйства, где занято наибольшее число наемных работников, она значительно ниже среднереспубликан­ской. Среднемесячная заработная плата в таких отраслях, как образование, здравоохранение, культура, ниже среднереспубликанской поч­ти в 1,5 раза, в сельском хозяйстве – более чем в два раза. Так, во втором квартале 2011-го среднемесячная заработная плата работников образования составила 56 тыс. тенге, медицинских работников – 62,1 тыс. тенге, наемных работников в сельском хозяйстве – 40,5 тыс. тенге. Если учесть, что в сельском хозяйстве занято около 2,5 млн. человек, в сферах образования и здравоохранения – соответственно около 600 и 300 тыс., то можно констатировать, что около 70% наемных работников получают зарплату ниже, чем в среднем по республике. Доля населения, которую можно отнести к низкооплачиваемой категории, существенно возрастает, если учесть, что 2,5 млн. человек отнесены к категории самозанятых. Важно отметить, что разрыв в заработной плате наемных работников, занятых в различных сферах, растет. Так, в 2002-м работники горнодобывающей отрасли ежемесячно получали в среднем на 31,9 тыс. тенге больше, чем аграрии, на 27, 2 тыс. больше, чем работники образования, и на 29,2 тыс. больше, чем медики. К настоящему времени этот разрыв составляет от 118 тыс. до 96 тыс. тенге, или 3,3-3,7 раза. Еще больше разрыв в оплате труда между бюджетниками и работниками финансовой сферы: он составляет более 120 тыс. тенге, или две средние заработные платы врачей и учителей. В этой связи можно констатировать, что две трети наемных работников имеют номинальную заработную плату, которая существенно ниже среднереспубликанской. Положение не выправится и в ближайшие годы, так как в бюджете на 2013-2015 годы не предусматривается повышение заработной платы работникам бюджетной сферы. Это будет иметь далеко идущие последствия для отраслей, которые формируют человеческий капитал – самое ценное богатство нашей страны. Ведь в бюджетной сфере при существующем уровне доходов и дальше будут концентрироваться люди, которые не смогли найти себе высокооплачиваемую работу в других сферах. Дефицит квалифицированных медиков, преподавателей, работников культуры и искусства, особенно в сельской местности, малых городах, не только сохранится, но и возрастет в связи выходом на пенсию старшего поколения. Им на смену придут те, кто не смог "устроиться" на более высокооплачиваемую работу. Ясно, что качество человеческого капитала с каждым годом будет ухудшаться. На спусковом крючке - К чему может привести дальнейшее имущественное расслоение общества? - К сожалению, можно предположить, что социаль­ная напряженность в нашей стране возрастет. Здесь нужно иметь в виду, что человек в своей повседневной жизни вступает в многочисленные и разнообразные связи с другими людьми. Можно выделить такие сферы, как экономическая деятельность, личные и общественные связи, религиозные и т.п. Все эти сферы взаимодействуют между собой и определяют поведение людей. Если какая-то сфера деятельности человека деформирована, то она вызовет деформацию и других сфер. Стабильность общества может сохраняться и в деформированном состоянии, но никто не сможет спрогнозировать, при каких параметрах деформации той или иной сферы возможна спонтанная неуправляемая реакция по разрешению того или иного конфликта. Спусковым крючком может стать все что угодно. Например, кто-то кому-то наступил на ногу в общественном транспорте. Рядовой бытовой случай, на который в другое время человек не обратил бы внимания, но он уже находился на грани, и это переполнило чашу. Поэтому при определенных условиях рядовой межличностный конфликт может перерасти в конфликт социальный. И такие примеры в Казахстане, к сожалению, уже имеются. Вспомним Жанаозен. Даже если у бастующих были высокие зарплаты (по казахстанским меркам), но в сравнении с иностранными рабочими они были занижены. Также неоправданно высоки были заработные платы управленческого аппарата. Введение отраслевых повышающих коэффициентов было воспринято как повышение уже существующей заработной платы на 80%. Никто не пытался разъяснить понятным языком, в чем смысл введения этих коэффициентов, как это непосредственно отразится на заработной плате нефтяников. Профильное министерство занималось отписками. Нужно также иметь в виду, что в Жанаозене накопились и другие социальные проблемы, которые годами не решались, – например, создание новых рабочих мест для вторых членов семей нефтяников. В конце концов, все это и привело к конфликту. А когда одна сторона не хочет слышать и понять другую, то получается неуправляемый конфликт с трагическими последствиями. Для сокращения социального неравенства необходима принципиально новая социальная политика, главными направлениями которой должны стать вопросы занятости и доходов. Актуальность смены модели социальной политики объясняется тем, что в стране накопился целый ряд проблем, сохранение которых ведет к росту социального пессимизма населения, дальнейшему снижению уровня социальных притязаний граждан страны, росту социальной напряженности и повышению риска дестабилизации социальной обстановки. - А как, по-вашему, должна выглядеть справедливая оплата труда согласно новой социальной политике? - Доля заработной платы наемных работников в развитых странах составляет порядка двух третей ВВП, а в Казахстане удельный вес фонда оплаты труда в ВВП вдвое ниже. В этой связи можно утверждать, что степень эксплуатации наемных работников в Казахстане в два раза выше, чем в развитых странах. Новая политика занятости и доходов населения должна быть направлена на устранение этой социальной несправедливости и предусматривать поэтапное увеличение фонда оплаты труда до 60-70% ВВП к концу расчетного периода. Это должно быть подкреплено рядом сопутствующих мер в рамках новой социальной политики – обеспечение доступности качественных услуг образования и здравоохранения, прекращение коммерциализации сфер, формирующих человеческий капитал, изменение налогового законодательства, в частности, введение налогов на предметы роскоши и т.п. В настоящее время большинство граждан Казахстана получают крайне низкую заработную плату, которая не соответствует трудовому вкладу и не обеспечивает нормального жизненного уровня.



Такая ситуация препятствует полноценному воспроизводству человеческого потенциала и порождает крайне отрицательные социальные и экономические последствия. Право на достойно оплачиваемый труд и право на занятость должны быть законодательно закреплены – как одни из важнейших социальных гарантий современного государства. При этом минимальная заработная плата должна быть законодательно установлена не ниже двукратного прожиточного минимума, рассчитываемого по законодательно утвержденной потребительской корзине.



Минимальная оплата труда должна дифференцироваться в зависимости от условий и режима работы, а также сложности труда, наличия специального и высшего образования. Первоочередными мерами должны стать резкое повышение заработной платы работников бюджетной сферы, законодательное установление минимальной заработной платы на уровне, обеспечивающем не простое, а расширенное производство рабочей силы, т.е. минимальная заработная плата должна быть не меньше 2,2 размера минимального прожиточного минимума. Информация к размышлению По данным Агентства РК по статистике, в 2011 году средняя зарплата 10% наименее оплачиваемых работников была в 7,9 раза ниже средней зарплаты 10% наиболее оплачиваемых работников. Наибольший разрыв в уровнях заработной платы наблюдался в Алматы и составлял 19,1 раза; наименьший в Акмолинской области – 3,6 раза. В группу регионов с высоким уровнем бедности вошли Мангистауская и Южно-Казахстанская области (10,4%), со средним уровнем – Северо-Казахстанская (9,6%), Костанайская (6,4%), Кызылординская и Алматинская (6,2%), Восточно-Казахстанская (6,1%) и Атырауская области (5,2%). Доля населения республики, имеющего доходы ниже величины прожиточного минимума, за 2011 год составила 5,3%. Forbes подсчитал: общая стоимость состояний казахстанских миллиардеров и миллионеров в 2012 году составила примерно 24 мил­лиар­да долларов. И это по рейтингу Forbes 16-е место в мире! Mojazarplata.kz: в Казахстане месячная минимальная зарплата в 12 раз меньше, чем в Великобритании. Согласно отчету ООН, по величине средней заработной платы работников в 72 странах мира Казахстан занял 53 место с 753 долларами в месяц и оказался между Макао (52-е) и Болгарией (54-е). Отставание от ближайшего партнера по Таможенному союзу – Беларуси – составляет 206 долларов (у белорусов – 959 долларов США). В СССР разрыв в доходах 10% наиболее обеспеченных и 10% наименее обеспеченных граждан составлял около 4,4 раза. В России доходы наиболее обеспеченных граждан в 16 раз превышают доходы наименее обеспеченных, и за последние годы этот разрыв практически не сокращается. В США разрыв между богатыми и бедными составляет 15 раз. В Евросоюзе за чертой бедности находятся те, у кого доходы в среднем ниже 13 тыс. долларов в год (1083 долларов в месяц, или 36,1 доллара в день).



Сауле Исабаева

К любопытным выводам пришел, поразмышляв на тему недавнего приказа министра труда и соцзащиты Казахстана Серика Абденова об определении черты бедности. Власти стран Центральной Азии научились неплохо манипулировать понятиями, в результате чего основная часть населения – нищие, но никто об этом не знает.

Счастье не в деньгах, говорим мы, но тем не менее наличие в кармане хрустящих купюр позволяет кушать, одеваться, обуваться, учиться и так далее. Думаю, никто с этим спорить не будет. Я прекрасно помню «лихие 90-е», когда лихорадочно подсчитывал мелочь и соображал, хватит ли ее на кефир для ребенка.

Тяжелые были времена, что и говорить. Но, казалось бы, с момента развала Союза минуло два десятилетия, уровень благосостояния существенно вырос, государственная кубышка заметно потолстела, и нынче чиновникам, отвечающим за социальные стандарты, вполне по силам, не напрягаясь, обеспечить достойную жизнь каждому казахстанцу.

Это я к тому, что министр труда и социальной защиты населения Республики Казахстан Серик Абденов подписал приказ № 488-ө-м «Об определении черты бедности на I квартал 2013 года».

«В целях установления критерия оказания социальной помощи малообеспеченным гражданам Республики Казахстан для определения размера адресной социальной помощи в соответствии с пунктом 4 Правил определения черты бедности, утвержденных постановлением Правительства Республики Казахстан от 8 апреля 2000 года № 537, приказываю:

Определить черту бедности на I квартал 2013 года по Республике Казахстан в размере 40 процентов от прожиточного минимума, рассчитанного за истекший квартал Агентством Республики Казахстан по статистике», — публикует приказ министра ИА «Казинформ».

Он издевается? Или они в правительстве совсем «мышей не ловят» и в магазины не ходят? Напомню, что с первого января текущего года «величина прожиточного минимума для исчисления размеров базовых социальных выплат — 18660 тенге», или 123 доллара США. Но заметьте, что в новом приказе черта бедности определена «в размере 40 процентов от прожиточного минимума, рассчитанного за истекший квартал». Так вот, по данным статистического ведомства, в Казахстане в декабре 2012 года величина прожиточного минимума составила 16698 тенге. Следовательно, нищими граждане могут считаться, если в первом квартале этого года их ежемесячный доход не превысит — 6679 тенге, или $44.

Другими словами, если человек имеет доход в 50 долларов, то в категорию бедных он уже не попадает. Идиотизм, потому как только за «коммуналку» однокомнатной квартиры в «хрущевке» ему как раз и надо отдать всю эту сумму. А жить на что?

И вот что любопытно: на днях на заседании своего правительства выступал президент Узбекистана Ислам Каримов, который тоже в красках расписал, как хорошо и вольготно живут узбеки.

«Ни для кого не секрет, что уровень жизни в первую очередь определяется уровнем доходов населения. В истекшем 2012 году этот показатель вырос на 17,5%, минимальная заработная плата увеличилась на 26,5%», — отметил президент. «Согласно расчетам средняя заработная плата превысила стоимость потребительской корзины более чем в 4 раза», — цитирует главу государства «Газета.uz».

О стоимости узбекской потребительской корзины Ислам Каримов скромно умолчал, но ее нетрудно вычислить. Согласно последнему постановлению правительства республики семьей, живущей за чертой бедности, считается домохозяйство, в котором доход на члена семьи — не более полуторакратного минимального размера заработной платы (МРЗП).

В Узбекистане минимальный размер заработной платы составляет 79590 сумов, или $40 по официальному курсу, а потребительская корзина укладывается в 119385 сумов, или в $60. Однако подвох в том, что 119385 сумов по реальному курсу (то есть не официальному, а по которому действительно можно обменять «баксы» на сумы и наоборот) — это все те же $44 на человека.

Вот и получается, что пресловутые $44 можно назвать как угодно: «потребительской корзиной», «чертой бедности», «уровнем нуждающихся граждан», «прожиточным минимумом», но суть не меняется — это официальный порог бедности.

И чем он ниже, тем меньше, по мнению властей, людей, которым нужно оказывать социальную помощь. И можно с гордостью рапортовать, что нищих граждан в стране нет или почти нет.

Помните, как у Федора Михайловича Достоевского: «Бедность не порок, это истина. Но нищета, милостивый государь, нищета — порок-с. В бедности вы еще сохраняете свое благородство врожденных чувств, в нищете же — никогда и никто...»

Что такое 20-процентная девальвация тенге? С политической точки зрения – это показатель 20-процентной несостоятельности власти. В любой другой более-менее нормальной стране за такой обвал национальной валюты пришлось бы заплатить отставкой правительства, а президент бы в одночасье стал «хромой уткой».


С экономической стороны это означает, что все казахстанцы, имевшие сбережения в национальной валюте, потеряли одну пятую своих доходов. Представляете, практически вся страна проснулась во вторник беднее на 20%?!



Но это еще не все. Завтра люди получат зарплату, которая тоже стала на 20% меньше, потому что цены, как бы их ни сдерживало правительство, начнут расти и, как свидетельствует опыт, гораздо больше, чем на 20%. А вот зарплаты останутся на месте. В лучшем случае их рост растянется на годы.



Но и это еще не все. Девальвация не решила проблемы, она только уменьшила ее масштабы. Тенге даже при его курсе в 185 это не то, что он реально из себя представляет. Это не реальный коммерческий курс, а искусственный — назначенный Нацбанком. Отпусти тенге в свободное плавание, думаю, за доллар давали бы где-то в районе 250—300 тенге. То есть, как и прежде, государство будет тратить валютные запасы на поддержание нового курса. До очередного нового «черного вторника».



Что в такой ситуации делают нормальные граждане, которых одномоментно обокрали на 20%? Требуют повышения зарплаты. Их в меньшей степени должны интересовать объяснения официальных лиц причин девальвации. Нормальные, трезвомыслящие граждане исходят из простой логики — если правительство все это время бодро рапортовало о экономической и финансовой стабильности, о росте ВВП, уменьшении инфляции, о досрочном выполнении «Программы-2030» и наличии в стране всех условия для выполнения новой «Программы-2050», то значит, либо все это время их обманывали и на самом деле никакого благополучия не было, либо правительство настолько бездарно, что даже в таких экономически, политически и социально благоприятных условиях умудрилось обвалить тенге.



Казалось бы, у страны есть нефть и, учитывая заоблачные цены на нее, главная проблема — это куда тратить этот дармовой поток нефтедолларов. Ладно, далеко нам до Арабских Эмиратов и Норвегии, но с такой мощной нефтяной халявой уж точно можно было обойтись без обвала национальной валюты.



Стыдобище!



И это еще не все. Обвалив валюту, люди во власти пытаются решить проблему, запустив руку в карман простых казахстанцев. Но проблему создали те, кто правит страной, кто определяет стратегию ее развития, почему же за их распи...во должны расплачиваться все остальные? Это абсолютно несправедливо.



В обвале валюты однозначно виновата власть, и она должна либо срочно разрулить ситуацию, причем так, чтобы от этого в меньшей степени пострадали простые люди, либо уйти. Здесь логика простая — не можете решать проблемы страны, освободите место тем, кто без вранья и бахвальства выправить ситуацию. Это нормальная логика для нормальных людей в нормальном государстве.



И именно этой логикой должны руководствоваться в этой ситуации казахстанцы. Но для этого нужен гражданский импульс, общий протест, нужна солидарная и адресно сформулированная претензия всего общества. Увы, в нашей ситуации это невозможно. Нет оппозиции, нет гражданского общества, нет во власти людей, способных решать проблемы такого уровня.



В интернете какие-то чудаки, если не сказать большего, организовали сбор подписей под петицией с требованием отставки Келимбетова. Петиция, естественно, адресована Назарбаеву. Этакая челобитная царю на нерадивых бояр от наивных холопов. Мол, пока вас в стране не было, председатель Нацбанка Келимбетов тенге девальвировал. Вы, пожалуйста, разберитесь и накажите!



Либо люди действительно настолько наивны и не понимают, что без ведома Хозяина в этом доме ничего не делается. Либо сознательно включают дурочку, чтобы перевести стрелки с президента на Келимбетова, выставить его в качестве мальчика для битья перед разгневанным народом. Вот, дескать, кто крайний, его и рвите как тузик грелку. Раньше эту роль стрелочника у них выполнял Марченко.



И ведь найдутся, кто подпишется под этой бредятиной. Ребята, ау! Голову включайте! Кто такой председатель Национального банка? Что от него зависит? Его дело сделать под козырек и принять огонь на себя. Он здесь никто. Жаловаться на него президенту — глупее ничего не придумаешь.



Кстати, на месте Назарбаева лучшее, что можно сделать в этой ситуации, это действительно отправить Келимбетова в отставку. Это эмоционально разрядило бы напряженность в обществе, подыграло бы всем, выражающим недовольство, ну и добавило бы очки самому президенту в глазах народа. Вот только народу от такой игры на публику лучше не станет — похудевшую нацвалюту назад не вернешь.



Дело сделано — нас обокрали, причем нагло, грубо и, я бы сказал, назидательно. Назидательно для тех, кто еще верил официозу в части надежности тенге. Кто-то из-за патриотизма, кто-то, потому что эта власть сделала его преуспевающим и богатым, кто-то по идейным соображения: для них доллар — символ вражеской Америки.



Помните, как совсем недавно прикормленные аналитики, политологи и журналисты кричали о конце эпохи доллара. А кое-кто даже предлагал заменить его на акметал. Хоронили, хоронили, глядь, а он опять живее всех живых и, как прежде, диктует. Говорят же: не желай зла другому, а то тебе тем же обернется. Так и получилось: копали яму доллару, а упал тенге.



Теперь главный вопрос — как жить будем? Спрашивается, кто же после двух таких обвалов будет к тенге всерьез относиться? Кто рискнет хранить в них свои сбережения? Похоже, теперь желающих рисковать станет еще меньше. Я лично таких не вижу. Так, по мелочи — хлеб, молоко купить — это не страшно, а держать про запас, копить на машину, на отпуск — увольте — только в «зелени». А это означает, что наступает эпоха доллара, эпоха стеклянной банки, которая в нынешней ситуации оказалась надежнее всех гарантий банков и государственных гарантий. Потому что цена этим гарантиям — медный грош.