Тулеген БАЙТУКЕНОВ, "Время", 14 февраля

Alia tempora, как говорили древние римляне, времена переменились. Точнее, переменяются – политическое решение о переводе казахского языка на латинскую графику уже принято, и обществу, по большому счету, остается только ждать. Однако у нас демократическое государство, и активные граждане не желают просто ждать. Поэтому споры о переводе на латиницу не смолкают. Целесообразно ли это? Нанесет ущерб или принесет непоправимую пользу? Форсирует развитие страны или отбросит ее назад?
Писатель Канат КАБДРАХМАНОВ из тех, кому идея латинизации совсем не по душе.
– Языку любого народа нет никакого дела до того, в какой графике изображать его слова, – говорит Канат Баянович. – Казахский язык не станет "казахистее", если его переведут на латиницу, оставят в кириллице или для него придумают собственный алфавит. Качество языка зависит не от графики, в которой его изображают, а от ума людей, пользующихся им.
Крупнейший лингвист ХХ века Эдвард Сапир спрашивал себя в одной книге: возможно ли перевести "Критику чистого разума" Канта на эскимосский язык? Отвечая на собственный вопрос, Сапир рассуждал так: в языке эскимосов нет ничего, что могло бы затуманивать ясность и глубину кантовской мысли, напротив, структура этого языка будет даже легче соответствовать кантовской логике; проблема в том, что этот язык не имеет кантовского словаря, но за это нужно винить не эскимосский язык, а людей, говорящих на нем, заключил Сапир.
Казахскому языку нет никакого дела, какими символами будут изображать его слова. Ведь это не может повлиять на качество национального сознания. Язык существует в наших головах не в графике, а в образах и смыслах. Так что как ни изобрази слово, образ, смысл их от этого ничуть не изменится. Это совершенно ясно. Так зачем тогда затевать это по сути бессмысленное дело?
Но дело это бессмысленно только с точки зрения языка. Цели в таких делах никогда не являются лингвистическими. Цели – до нашего случая – всегда были политическими.
В тридцатых годах, когда советская власть в одночасье перевела казахский язык на латиницу, целью было оторвать казахскую культуру от исламской. Когда в двадцатых годах ХХ века Турецкая Республика столь же бесцеремонно перевела язык на латиницу, целью было отречение от наследия Османской империи. Продолжая эту логику, цель планируемого перевода казахского на латиницу – отречение от советской культуры и дистанцирование от русской. Об этом надо говорить прямо.
– А так ли катастрофичен уход из-под сени русской культуры, как это представляется многим нашим русскоязычным товарищам?
– Порвать связи с русской культурой невозможно. Хотеть этого можно, кому хочется хотеть, но сделать невозможно. Потому что русская культура стала органичной частью современной казахской культуры.
Какое культурное влияние на нас оказывают Узбекистан, Туркменистан, Кыргызстан? Никакого. Даже намного более продвинутая Турция в плане культурного влияния – ноль. Наши студенты гораздо менее охотно едут учиться в мусульманские страны, чем в западные или в Россию. Просто потому, что в плане цивилизационного развития (науки, технологий, свободы и т.п.) Запад намного более привлекателен, чем Восток. Современная Россия движется в сторону Запада, может быть, даже через "не хочу", но движется. Конечно, это касается прежде всего российских столиц.
Современая культура, вне зависимости – западная она или восточная (Япония), зиждется на свободе. На создании всевозможных условий для раскрытия творческого потенциала индивидуума. А наши тюркские собратья по своей неспособности осознать потенциал свободы всячески ее зажимают, тем самым уничтожая саму основу своего культурного завтра. Поэтому я не сторонник искусственного сближения с реликтами империи Чингисхана, дожившими до ХХ века, коими являются наши тюркские соседи.
– Так или иначе тюркоязычные страны давно перешли на латиницу, и вроде бы нам тоже пора, чтобы не отмежевываться от собратьев.
– Узбекистан первым поспешил отречься от кириллицы. Сами узбеки говорят, что это было сделано сугубо по политическим мотивам. И что получилось? Никто не умеет читать на латинице. Даже в высших органах власти. Все документы, исходящие и восходящие, пишутся на кириллице. Кишка оказалась тонка у узбеков, чтобы совладать с такой гигантской задачей.
То, что творится в языковом пространстве Узбекистана, нельзя назвать иначе, как социальная шизофрения. Которую они сами себе устроили.
– Однако казахские писатели 20-30-х писали на латинице. Не пора ли вернуться к истокам?
– Можно вернуться даже к орхоно-енисейской клинописи. Языку от этого не станет ни жарко ни холодно. Языку в принципе безразлично, крестиками или ноликами обозначаются его слова.
Но что произойдет, если все же язык будет переведен на другую графику? А то, что миллионы книг, напечатанных в ХХ и в XXI веках на кириллице, через десять-пятнадцать лет, когда одно-два поколения закончат школу, станут макулатурой.
Кто будет перепечатывать сотни тысяч книг, которые составляют основу современной казахской культуры? Что произойдет с произведениями писателей ХХ и XXI веков? Что-то будет переиздано, но именно – что-то. Один деятель, уже предвосхищая события, громогласно заявил, что произведения Мухтара АУЭЗОВА не нужно будет переиздавать на латинице.
Представляете свару, которая поднимется насчет того, кого переиздавать, а кого нет. Живые писатели того времени смогут как-то влиять, честными и бесчестными способами, но кто будет отстаивать интересы умерших писателей?
На кириллице написаны тысячи книг, изданных миллионными тиражами. Поколения казахов, родившихся в латинице, будут относиться к этим книгам как к растопочному материалу. В утиль пойдет не только холуйская литература, но и хорошая. Кому будет дело до писателей второго уровня? А между тем без литературы второго уровня не бывает большой литературы. Это должны понимать современные казахские писатели – это над их книгами нависла угроза быть бездумно уничтоженными. Но они молчат, будто их это никак не касается. Какой-то овечьей покорностью отличаются наши казахскоязычные писатели…
Заранее ясно одно: состоится это действие или нет, будет зависеть не от количества поддерживающих и опротестовывающих, а от качества политического управления страной в тот период, когда настанет обозначенный для действия срок.