Плачут ученые неготовые к работе в условиях краткосрочных грантов, не получающие патентной поддержки. Запутавшиеся в своих личных повседневных задачах – то ли чудо творить, то ли мир удивлять, то ли карьеру делать в виде написания диссертаций, в которых важны для соблюдения не столько принципы элементарной логики, сколько ГОСТы по оформлению (отступы, интервалы, формат заголовков, подписи рисунков, скобки в списке литературных источников).
Ученый мир разделен на касты: студенты, аспиранты, кандидаты, доктора, академики.
Ученый мир не грызет науку, он занят карьерным ростом. Каждый «научный хомячок» нервно подкапливает жирок для долгой подготовки к чрезвычайно энерго- и финансовозатратному переходу из касты в касту. Публикаций поднакопить, в конференциях поучаствовать, научному руководителю, рецензентам, оппонентам, комиссарам деньжат подкинуть, банкет на первое прослушивание, на предзащиту, на защиту, на утверждение.
Какие там космические фантазии? Не до них. Важен тонкий и оптимальный расчет по количеству добываемых бумажек.
Какое там моделирование ракет и самолетов в качестве хобби. Нарисовать смелый проект на компе в автокаде и то уже подвиг.
Большинство этих смелых проектов остаются на бумаге. Некоторые получают поддержку чиновников. Дело доходит даже до государственной оценки проекта. По некоторым проектом даже начинается государственное финансирование, которое, впрочем, легко заканчивается где-нибудь на предварительном этапе. В общем, происходит кипящее Сибурде (симуляция бурной деятельности). Активно развивается так называемая «офисная космонавтика». Планов и проектов много, сроки предполагаемых достижений устанавливаются на 2-3 пятилетки вперед. Потом время проходит и все тешат себя приятными воспоминаниями о красивых и смелых проектах, которым так никогда и не суждено было осуществиться. С восхищением разглядывают нарисованные картинки космических аппаратов, которым никогда не суждено было быть построенным.
А некоторые смелые проекты все же осуществились, но уже под авторством западных ученых, более успешных в получении финансирования. Теперь докажи, что это ты придумал? Публикацию сделал, а работу не продолжил. А они подхватили, продолжили. Написали кучу статей. О том, что это была не совсем их идея, они как бы очень скромно упоминали только в нескольких первых научных работах, а в последующих – об этом уже упоминать забыли. А в более последующих – уже прямо намекали, что это именно их заслуга. Еще бы они же уже научные корифеи в этой теме. Стояли так сказать у истоков. В конце концов, кто же будет оспаривать первенство, если на международном уровне для оценки научных достижений и даже уровня университетов в ходу такой довольно предвзятый показатель как индекс цитирования. В соответствии с этим индексом даже МГУ не входит в 200 лучших университетов мира.
А корень этой фишки в предвзятости самого индекса. Так же как это происходит со статистикой поиска в интернете, так и с этим индексом. Те, кто на него ссылаются, просто играют в нечестную игру. Это же надо разобраться в особенностях формирования этого показателя научной авторитетности. В структуре и статистики выхода публикаций. Когда количество англоязычных научных периодических изданий на порядки выше, чем русскоязычных. Когда не все публикации разрешены заграницей. Когда у западных университетов есть оптовые годовые подписки и на публикации в ведущих научных журналах и на доступ к их материалам. А российским молодым ученым нужно каждый раз оформлять заявку на получение статьи отдельно и за наличную оплату. Так что при оформлении статьи на западе накидать в нее цитат и ссылок превращается в рутинный механизировано- автоматизированный процесс, который происходит не отходя от своего рабочего компьютера, а в России то же самое требует времени и оформления кучи бумажек.
И далее получается, как мы уже упоминали выше, на изначальный источник ссылается только первый упомянувший, а все остальные уже на этого упомянувшего. Им просто так легче. В результате этот «индекс цитируемости» имеет весьма субъективную корреляцию с реальными научными достижениями, в том числе и в исследованиях космоса. Так что реальная картина научных успехов российского космоса известна только немногим специалистам, у которых нет ни времени, ни навыков по пиару российских космических успехов.
Особо нужно отвлечься об открытиях все же сделанных, о достижениях все же достигнутых, об идеях все же публично высказанных. Российскому космосу не хватает научного пиара. Когда-то была секретность, затем было отсутствие доступа к международным конференциям, затем начался отток молодых специалистов, затем сокращение интереса населения к научно-популярной информации, сокращение научно-популярных СМИ.
Гигантские архивы научных экспериментов, открытий, изобретений легли на полки. Их как бы забыли. Но кто-то урвал информацию. Кто-то отложил литературу. И вот через десятки лет под новые гранты идет повторение пройденного. Американские, европейские, японские, китайские космические программы посвящены биологическим экспериментам на орбите то с растениями, то с простейшими, то с рыбками, червячками, мышками, крысками, лягушатами, то по физиологическим особенностям адаптации человеческого организма в невесомости. И все это публикуется в качестве результатов научных исследований.
Но позвольте. Вы еще Америку откройте. И хвастайтесь географическими открытиями в 21 веке.
Все, что вы сейчас делаете на орбите, уже давным-давно по десять раз сделано на советских орбитальных станциях. Пользуетесь тем, что нет научных критиков на таком уровне, некому предъявить вам плагиат и научный повтор, тиражирование однотипных экспериментов вместо продвижения вперед. Вот и вся ваша космическая наука.
В российском же космосе постоянные реорганизации, оптимизации и укрупнения, организация все новых холдингов, госкорпораций, поиски «козлов отпущения» на кого списать неудачи, чехарда с руководителями и ответисполнителями привели к потере преемственности поколений, к распаду исторической связи научных школ. Исторический приоритет просто никто не отстаивает. Так, например, получилось с методом «гравитационной пращи», предлагаемом для функционирования «Марсианского экспресса», вошедшем в историю мировой космонавтики под именем сайклера База Олдрина, а не под принципом Штернфельда или методом Цандера-Кондратюка, а ведь они рассматривали эти принципы намного раньше.
Особую роль играет дефицит глобальных научных целей, идеологических задач. Чего именно нужно ученым в космосе. Помимо фундаментальных задач до поры до времени интересных только специалистам в области астрономии, планетологии, астрофизики и др.
Подочто выбивать деньги и ресурсы для исследователей.
С поисками жизни на других планетах пока туго. Другая идея была найти в космосе полезные ископаемые, золото, бриллианты.
Не очень светлая, но достаточно перспективная идея – искать воду на Луне, Марсе, Меркурии. Задача вполне утилитарно-прикладная. Вода обещает быть наиболее полезным из космических полезных ископаемых.
Свежая идея добывать гелий-3 в качестве топлива для земной энергетики.
Еще более свежая идейка – следить за опасными астероидами и проводить с ними профилактическую работу (путем отклонения орбиты) во избежание угроз нашей планете.
И все. Как видим с идеями и целями для науки раз-два и обчелся.
С лидерами российской космической науки тоже не все гладко. В лидеры, в руководители научных учреждений Российского космоса в настоящее время выбились по выслуге лет и на основании былых боевых заслуг представители первых наборов отрядов космонавтов.
Но тут, сразу вспоминается старый анекдот про представителя «народов Крайнего Севера», которого запустили в космос вместе с Белкой и Стрелкой. ЦУП по космической связи спрашивает: «Собак кормил?». «Да». «Не дай бог к приборам подойдешь».
В этих первых наборах в отряд космонавтов были в основном летчики. Кандидатов выбирали главным образом по незаурядным характеристикам здоровья, исполнительности, способности к обучаемости, невозмутимости и собранности в стрессовой ситуации. Это были хорошие исполнители экспериментов, спроектированных другими. Утрируя их задачу можно приблизительно сформулировать так, что были выбраны специалисты, «способные аккуратно кормить аквариумных рыбок в положении стоя на голове».
А теперь именно эти люди стали директорами КБ, НПО и институтов. Именно они стали ответственны за будущую научную стратегию российского космоса.
В общем ситуация как в сорок первом, когда на постах стратегических военноначальников сосредоточились лихие рубаки Первой конной, заработавшие себе военную славу и авторитет, размахивая шашкой в Гражданскую.
А для видения стратегической идеологии освоения космоса нужны все же новые «Циолковские».
А тут еще постоянные намеки на осложнения в умственной деятельности после длительного пребывания в космосе.