В интервью одному из латвийских телеканалов глава Полиции безопасности Янис Рейникс в обвинительной манере указал на истинных, по его мнению, организаторов референдума. Ими являются не Владимир Линдерман и Евгений Осипов - они только исполнители, след тянется от них к политической оппозиции, к «Центру согласия» и «ЗаПЧЕЛ» («За права человека»).

Я.Рейникс добавил, что у спецслужб есть подозрения по поводу денег на проведение референдума. «После 31 марта, когда государственные должностные лица должны подавать декларации о доходах, у нас к ним будут вопросы», - отметил глава Полиции безопасности.

Есть претензии и к русскоязычным СМИ, в частности к «Первому балтийскому каналу». Он выделил эфирное время на поддержку русского языка, «цена которого может превысить сотню тысяч латов» (около 5,5 млн рублей).

Между тем в регионах, где большинство граждан проголосовали за придание русскому языку статуса второго государственного (в основном речь идет о восточных районах), выдвигаются предложения сделать русский язык вторым региональным официальным языком. С таким предложением выступил мэр Резекне Александр Барташевич. Его поддерживает в этом и председатель Думы Зилупского края Олег Агафонов, который считает, что следует разрешить обращаться в органы самоуправления на русском языке в таких местах, как Даугавпилс и Зилупе (в Зилупском крае за придание русскому языку статуса второго государственного проголосовали 90,25% граждан).

Напомним, инициированный гражданами страны и вынесенный на референдум законопроект предусматривал изменение нескольких статей Конституции Латвии, которые дополняются определением русского языка как второго государственного. Вынесенный на всенародное голосование вопрос был сформулирован так: «Вы за принятие законопроекта «Поправки к Конституции Латвийской Республики», который предусматривает установить для русского языка статус второго государственного языка?». Возможные варианты ответа - «за» и «против».

В референдуме могли принять участие только граждане Латвии, имеющие официальный паспорт латвийского гражданина. Русское население, составляющее около 40% от латвийского, даже при факте рождения на территории Латвии лишено официального латвийского гражданства - не прошедшие «интеграцию» русские латвийцы имеют «паспорта неграждан» и лишены права голосовать. Ущемление прав национального меньшинства и националистическая политика Латвии вызывает возмущение у правозащитников, однако страна была принята в Евросоюз и остается его членом.

Чтобы русский язык стал государственным, за это должны были проголосовать не менее половины официальных граждан Латвии, то есть свыше 770 тыс. человек. Референдум о статусе русского языка в Латвии проходил 18 февраля 2012г. в 1035 районах республики. По данным, опубликованным Центральной избирательной комиссией республики, 821 тыс. 722 латвийских гражданина (74,8%) высказались против наделения русского языка статусом государственного. За высказались 273 тыс. 347 граждан (24,88%). Недействительными признаны 3 тыс. 524 бюллетеня (0,32%). Во втором по величине городе страны - Даугавпилсе за присвоение русскому языку статуса государственного проголосовали более 85% граждан, в Резекне - более 60%. В Риге положительно на вопрос референдума ответили почти 38% лиц, имеющих право голоса, в Юрмале - почти 33%.

В подтверждение своих слов политолог сослался на проведённый в прошлом году исследовательской компанией РОМИР опрос в странах СНГ. На вопрос: «Хотите ли Вы, чтобы Ваши дети выучили русский язык?» – подавляющее большинство респондентов, более 90% в каждой из стран Содружества (за исключением Молдавии – 87,2%), ответили на этот вопрос утвердительно.

Вячеслав Никонов напомнил также, что русский язык изучается сейчас приблизительно в ста странах, а в 54 он включён в программу школьного образования. Прекратились преследования на государственном уровне русского языка на Украине, а в Прибалтике представители коренных национальностей вновь проявляют большой интерес к его изучению. К примеру, в Армении без знания русского невозможно поступить в высшее учебное заведение.

В Европе, напомнил эксперт, русский язык – четвёртый по распространённости. Согласно недавнему опросу Евробарометра, 6% жителей ЕС заявили о том, что знают русский язык. В Болгарии с 14-го места по числу изучающих русский язык поднялся на второе (после английского), на втором месте он и в Польше (ранее был 16-м).

В качестве примера успешной русской диаспоры руководитель фонда «Русский мир» привёл США, где русский язык изучается в трёх тысячах школ и где русскоговорящие, а это более 4,5 млн человек, оказались наиболее обеспеченной этнической группой.

Администрация президента Виктора Януковича предприняла активные шаги к тому, чтобы разрешить более широкое использование русского языка на региональном уровне. Однако это не является исполнением ее предвыборного обещания поднять статус русского языка до уровня второго государственного наравне с украинским. Статус русского языка исключительно как регионального языка «национального меньшинства» (ст. 10 Конституции) посылает ложный сигнал как украиноязычным, так и русскоязычным гражданам страны, и способствует региональному и языковому разделению страны. Русский язык является не языком «меньшинства» или «иностранным» языком, а поистине общенациональным языком, используемым украинцами всех этнических групп. Содействие распространению русского языка наряду с украинским имеет важное значение для экономического развития Украины и ее коммерческих перспектив в регионе. Несмотря на труднопреодолимые препятствия, президенту Януковичу следует предпринять действия по исполнению своего предвыборного обещания, исходя из принципа демократической подотчетности, а также государственной мудрости. Анализ опыта других дву- и многоязычных стран указывает на необходимость для Украины действовать в направлении выработки национального договора по вопросу украинско-русского двуязычия, оформляющего консенсус по общенациональному использованию и защите обоих языков.

В прошлом году Украина сделала важный шаг в обеспечении подотчетности местных органов власти гражданам. В сентябре Верховная Рада приняла решение по законодательному акту, позволяющему использовать документы на русском или других региональных языках, если число его носителей в регионе превышает 10%. Закон также предусматривает, что доля телевизионных и радиопередач на русском языке не должна составлять менее 20%, а школьники и рекламодатели должны иметь возможность выбирать между русским и украинским языками.

В целом, закон 2010 года, который реализуется медленно и неравномерно - это шаг вперед для людей, живущих в районах, где русский язык является наиболее распространенным языком, а во многих случаях - единственным языком повседневного общения. Президента Виктора Януковича следует похвалить за действия его администрации по принятию этого закона, как и министра образования Дмитрия Табачника - основного защитника русского языка в нынешнем правительстве, за что тот является объектом несправедливых и злобных нападок.

Прошлогодний закон соответствует Статье 10 Конституции, которая гласит: «В Украине гарантируется свободное развитие, использование и защита русского и других языков национальных меньшинств Украины». При этом, как и следовало ожидать, имели место протесты со стороны тех, кто считает закон первым шагом в направлении лишения украинского языка статуса единственного государственного языка, и даже заявляющих, что он представляет опасность для будущего украинского языка. С другой стороны, закон далек от исполнения предвыборного обещания президента Януковича о том, что русский язык должен стать вторым государственным языком в Украине.

Двуязычная Украина или «параллельное одноязычие»?

Помимо его неоднократных обещаний в ходе предвыборной кампании о том, что русский язык должен стать вторым государственным языком в Украине наравне с украинским, президент Янукович также заявлял, что положение русского языка в Украине улучшится за счет реализации Европейской хартии о региональных языках. В случае активной реализации на практике принятые в соответствии с Хартией законы предоставят каждому региону Украины право выбирать язык, используемый в официальном общении и при преподавании в школах.

Однако если смотреть на вещи как они есть, такой подход способен подорвать единство Украины по региональному признаку. Все говорит о том, что существует определенное несоответствие, возможно даже, противоречие между этими двумя инициативами: (с одной стороны) более широкое использование русского как регионального языка, а (с другой стороны) принятие русского языка как второго официального государственного языка наряду с украинским.

В первом случае возникает перспектива «параллельного одноязычия» на Украине, при котором говорящие на украинском и русском - и, возможно, на других языках, таких как румынский или татарский – делают выбор в пользу более широкого использования своего языка, и только этого языка. Во втором случае предполагается высокий уровень владения обоими языками во всех областях страны, а также иным действительно местным (третьим) языком, который может там иметься.

Просто понять то, каким образом первый подход, при котором русский понимается лишь как язык «национального меньшинства» (принцип, который влечет за собой возникновение целого ряда других проблем), может стать фактором усиления регионального разделения на Украине. Второй подход, при условии, что он будет правильно сформулирован и реализован, может способствовать укреплению единства Украины.

Конечно, следует признать, что в сегодняшнем мире есть один язык, который полезно выучить абсолютно каждому. Речь идет об английском - единственном по-настоящему глобальном языке. Такое положение, конечно, в целом весьма удобно для американцев, которые имеют репутацию не способных (или не желающих) учить другие языки. В то же время похвальная традиция Украины состоит в совершенно ином. Следует напомнить, что великий князь Мономах говорил в своем знаменитом завещании о том, что его отец, даже оставаясь дома, понимал пять языков, за что он был хорошо известен в других землях. Также следует вспомнить, например, Ярослава Мудрого, о котором было известно, что он говорил на многих языках. Это та традиция, которая сегодня может сослужить добрую службу, и не только для Украины; но во главе списка должен стоять английский язык.

При этом за английским стоит еще один ряд языков, которые можно считать международными по региональным и историческим основаниям: наиболее очевидные из них – прочие (помимо английского) основные языки Организации Объединенных Наций: русский, испанский, французский, арабский и китайский. Хотя ни один из них не имеет столь универсального характера как английский - и, вероятно, никогда не будет таковым, некоторые предлагают обратить внимание на арабский и китайский языки - каждый из них имеет свои особенности и распространен в некоторых частях мира. В числе других в этом ряду можно назвать португальский и немецкий языки. В регионе Европы, в котором находится Украина, русский язык остается основным средством международного и межнационального общения, наряду с местными национальными языками, такими как украинский.

Русский - не язык «национального меньшинства» в Украине

Для начала следует недвусмысленно сказать, что указание на русский язык в статье 10 Конституции является очевидно абсурдным: даже фактически неверно утверждать, что русский является только языком «национального меньшинства» в Украине:

• Во-первых, русский язык является родным языком миллионов людей в Украине, которые считают себя не этническими русскими, а этническими украинцами, или которые причисляют себя к другим этническим группам.

• Во-вторых, русский язык является удобным языком еще для многих миллионов людей, которые, даже если и считают украинский родным языком, тем не менее, находят естественным и практичным использование русского языка для повседневного общения, доступа к российским СМИ, и т.д., либо чередуют или смешивают языки.

• И, наконец, русский язык, еще в большей степени, чем английский язык, по-прежнему является наилучшим средством общения не только с русскими, но с людьми из других частей бывшего СССР и большинства стран Восточной Европы, и даже в некоторых странах за их пределами. Это способность создает также много преимуществ для украинцев, как знание французского языка для тех, кто работает в Африке или знание испанского языка в Латинской Америке (и уж если речь идет о нем - то все в большей степени и в Северной Америке).

АИУ последовательно призывал Украину не выступать стеной между Россией и Западом (что пыталось делать бывшее «оранжевое» правительство), а быть мостом. Это должно в первую очередь достигаться за счет уникальных преимуществ Украины в экономическом сотрудничестве с Россией и остальной частью бывшего Советского Союза при развитии экономической интеграции с Европой. Стоит вспомнить прошлогоднее совместное заявление президента Януковича с президентом Азербайджана Алиевым о сотрудничестве в военной и космической промышленности, транспорте, тяжелом машиностроении, топливно-энергетическом комплексе, сельском хозяйстве и других сферах, включая образование и культуру. То же самое можно сказать и в отношении проектов, о которых было объявлено во время визита премьер-министра России Путина в октябре 2010 года: российская Объединенная авиастроительная корпорация и украинское государственное предприятие «Антонов» достигли договоренности о создании совместного предприятия. Украинское правительство и группа компаний ТНК-ВР подписали меморандум о разработке газовых месторождений и последующей добыче газа в Донецкой области. Помимо этого, российский производитель ядерного топлива – государственная компания ТВЭЛ и украинский государственный концерн «Ядерное топливо» намерены создать совместное предприятие по строительству завода по переработке урана в Украине.

Когда государственные чиновники и бизнесмены обсуждали эти предложения, кто-нибудь мог себе представить, что такие переговоры будут вестись на каком-либо другом языке кроме русского? Или что будет нужен переводчик? Никто из тех, кто когда-либо принимал участие в таких переговорах на межгосударственном или коммерческом уровне, никогда не ошибается насчет того преимущества, которое дает участникам то, что они не только в буквальном смысле говорят на одном языке, но и являются частью тесно связанной с языком культурной среды. Говорящие на английском, французском или немецком языках просто лишены этого преимущества в соседствующих с Украиной странах, и Украине не стоит так просто от него отказываться.

Националистические политические программы в языковом вопросе могут иметь отрицательное влияние на развитие страны. Можно привести пример, имеющий отношение к опыту США - после того, как бывшее владение Америки на Филиппинах обрело независимость, оно по понятным причинам являлось самой англоговорящей страной в Восточной Азии. Но в 1950-е, 1960-е, и особенно 1970-е годы, исключительно по причинам, связанным с националистической идеологией, правительство в Маниле не поощряло использование английского как государственного языка и вместо этого продвигало филиппинский язык. Это фактически способствовало разобщенности, поскольку филиппинский на самом деле не был родным языком для большинства филиппинцев. Еще хуже было то, что в то время как остальная часть Азии стремительно учила и осваивала английский язык, Филиппины отставали, что повлекло отрицательные последствия для страны, ее экономики, и ее народа.

Украино-русское двуязычие как объединяющий фактор для Украины

Образование на русском и использование русского языка можно развивать и без придания ему статуса государственного языка. Но необходимо честно сказать о политическом, социальном и историческом послании, которое несет в себе отказ русскому языку в государственном статусе в стране, в которой больше чем в любых иных очевидных случаях, действительно существуют два поистине общенациональных языка, которые вдобавок еще и очень близки между собой. Это послание для русскоязычных жителей Украины состоит в следующем: вы и ваш язык являетесь второсортными. Вам следует «включиться в программу» и начать пользоваться единственным по-настоящему «государственным» языком, а не языком «меньшинства». Такое послание может приветствоваться некоторыми экстремистами, для которых русскоговорящие в любом случае не являются «настоящими» украинцами. Но оно ничего не несет для Украины в целом.

При рассмотрении опыта других стран, АИУ отметил пример Финляндии, в которой шведский язык является государственным языком наряду с финским, хотя лица, считающие шведский родным языком, составляют лишь около шести процентов населения. Тем не менее, когда Финляндия стала независимой, было принято мудрое решение о том, что отказ шведскому языку в официальном статусе будет рассматриваться как сигнал шведскоговорящим о том, что они являются гражданами второго сорта или в каком-то смысле иностранцами, поскольку до того, как Финляндия вошла в состав Российской империи, она находилась под властью Швеции.

С другой стороны, есть пример Бельгии, где, к сожалению, наличие системы «параллельного одноязычия» стало значимым фактором разобщенности в стране. Это во многом произошло потому, что говорящие по-голландски фламандцы выполнили свои обязательства по изучению французского языка, а франкоязычные валлоны сопротивлялись изучению голландского, вместо этого предпочитая изучать английский язык. (Существует прямая аналогия с отказом молодых западных украинцев изучать русский язык, и их предпочтением изучению английского или другого иностранного языка - на самом деле, любого, кроме русского!) Пожалуй, наиболее известным примером является Канада, которая имеет весьма сложный институт двуязычия, но где лишь около одной трети франкофонов говорит по-английски – даже меньше, чем во многих странах, где английский язык не является официальным языком, и лишь около 17% от общего числа жителей страны говорят на обоих языках.

Для Украины, пожалуй, наиболее поучительным положительным примером языковой политики может быть Люксембург. Хотя он является крошечным по сравнению с Украиной, языковая ситуация в Люксембурге поучительна в смысле последовательных ожиданий того, что все граждане должны говорить на общегосударственных языках. (В Люксембурге это не два, а три языка: местный франконский язык - Lëtzebuergesch (Люксембургский), а также французский и немецкий). Самое главное, существует национальный консенсус по вопросам преподавания и использования каждого из языков. Он предполагает школьное обучение, которое начинается на люксембургском на уровне начальной школы, далее переходит на немецкий, а затем в средней школе на французской язык. Законы составлены по-французски, как и одноязычный сайт правительства. Основной официальный печатный орган Люксембурга - Luxemburger Wort, в основном на немецком языке. Предполагается, что каждый способен одинаково свободно читать на всех трех языках.

Выполнение обещания Януковича и достижение национального договора

Когда его спросили в прошлом месяце о статусе русского языка как государственного языка, президент Янукович коротко ответил:

«Учите украинский, это будет нормально. Учите другие иностранные языки. Мы живем на украинской земле, и мы должны уважать и почитать его».

Он, конечно, прав - но это лишь половина правды. Все украинцы должны учить украинский язык, а также иностранные языки. Но очевидно, что наиболее желательным развитием ситуации в Украине, и в особенности для национального единства Украины, было бы то, чтобы все русскоязычные стали хорошо владеть украинским, а все украиноязычные – хорошо владеть русским, и чтобы оба языка использовались по всей стране, как на официальном, так и на и неофициальном уровне. Для того чтобы это произошло, как украиноговорящие, так и русскоговорящие должны чувствовать, что они заинтересованы в обоих языках как объединяющих элементах Украины. Это, конечно, означает конец националистической повестке, в соответствии с которой русский язык воспринимается с подозрением и как нежелательный, и даже «иностранный». В противовес этому сбалансированная политика должна быть основана на национальном договоре, по которому статус русского языка будет поднят до уровня второго государственного, а жители всех регионов Украины искренне примут на себя обязанность овладеть «другим» государственным языком - тем, на котором они не говорят, или, по крайней мере, в котором чувствуют себя неуверенно. Такая политика не только открыла бы путь к укреплению единства Украины, но и повысила бы ее шансы стать мостом между бывшим Советским Союзом и другими странами Европы.

По сравнению со страной размером с Люксембург, выработка такого договора в Украине представляется непростым делом. С другой стороны, речь идет только о двух, а не о трех языках. А украинский и русский гораздо ближе друг другу, чем французский и немецкий языки. Наконец, более 90% украинцев могут говорить и читать по-русски (даже если некоторые из них и не имеют такого желания) и значительное большинство способно говорить и читать по-украински. Иными словами, украино-русское двуязычие уже является общенациональным фактом в Украине. Не хватает лишь формализованного консенсуса по использованию и защите обоих языков. Национальный договор может быть оформлен, например, в виде указания на то, что украинский будет оставаться исключительным языком для законодательства, что соответствует положению французского языка в Люксембурге. Также это может предполагать наличие активной общенациональной программы по содействию использованию украинского языка в русскоговорящих областях, и русского языка в украиноязычных областях. Вне всякого сомнения, существует много деталей, которые необходимо будет согласовать, а также потребуются некоторые расходы на дублирование (хотя это и ничто в сравнении с тем, что имеет место в Канаде, Бельгии и других дву- или многоязычных странах). Это потребует доброй воли со стороны украинцев по обе стороны языковой границы – что само по себе несет положительный эффект в виде выработки справедливых и сбалансированных договоренностей.

Для администрации Януковича обязательство по достижению национального договора по языковому вопросу на основе принципа официального украино-русского двуязычия является вопросом демократической подотчетности, а также государственной мудрости. В 2010 году, как и во всех предыдущих предвыборных кампаниях, в которых он являлся кандидатом, он обещал, что русский станет вторым государственным языком. Когда избиратели спрашивают его об этом обещании, «учите украинский» не является достаточным ответом. Конечно, практические препятствия для изменения статьи 10, весьма значительны, а, следовательно, работу над национальным договором по языковому вопросу не следует откладывать далее.